Игровая серия Far Cry известна в первую очередь своим высочайшим уровнем безумия. В первых частях приходилось бороться с какими-то монстрами, порожденными нацистской генной инженерией (чем же ещё заниматься Третьему рейху в Африке, кроме как манипуляциями с ДНК);
в третьей выбирать из двух зол, каждое из которых весьма и весьма несимпатично – работорговцы и наркодилеры; BloodDragon– один сплошной кислотный трип с положенными 80-ми из каждого угла; четвертая – завоевание Тибета верхом на боевом слоне. В общем, несмотря на жестокость и кровавость, к «Далекому крику» серьезно относиться никак не получалось. Игры из этой серии можно сравнить с туристической поездкой в тайскую Паттайю, где можно обзавестись такими приключениям на многострадальную пятую точку, что и вспоминать о них не захочется – однако никаких серьезных и глобальных последствий всё равно не будет. Тем более, все и так прекрасно знают, чем знаменит этот город-курорт.
И тут, как снег на голову, свалился Primal. Никакого веселья, никаких кислотных трипов (хотя парочка наркотических возлияний в сюжете всё равно присутствует), только серьезное и хардкорное выживание в условиях доисторического периода. К слову, колесо изобрести не получится, двигатель внутреннего сгорания – тоже, потому придется исследовать нетронутую природу пешком. «Первобытный» очень серьезен, зачастую даже слишком. Он заметно выделяется из остальной серии, потому что жутковат и вполне может оставить неизгладимые впечатления.
Единственная более-менее забавная деталь игрового мира – барсук. Одно-единственное животное, которое отличается крайне агрессивным нравом. Его нападки на огромных доисторических медведей вызывают улыбку. Это – единственная позитивная черта. Всё остальное – сплошной беспросветный первобытный мрак и ужас.
Играть в «Первобытное» тяжело. Кажется, что это не главному герою приходится бороться с первобытным миром, а непосредственно игроку. И проблема в том, что требуется постоянно принимать сомнительные решения на фоне высокой реалистичности. Для сравнения, в предыдущих частях было прекрасно понятно, кто хороший, а кто – плохой (правда, обычно врагами оказывались все, потому можно было палить направо и налево без зазрения совести).
Здесь же моральная парадигма тонка, персонажи в большинстве случаев нейтральны. И потому, раз за разом вонзая острый камень в спину противника, слыша в наушниках противное чавканье рвущейся плоти, задаешься вопросом – «А чего я делаю? Что плохого сделал этот несчастный мне? Хочу ли я его убивать?». Но нет. Far Cry Primal не спрашивает у игрока, чего он хочет. Он бросает его в жестокий первобытный мир, пробуждая безумие не вокруг, а внутри геймера.
romikin, iwanich